Это, кстати, очень характерно для сколько-нибудь развитой области знания – заниматься вопросами, которые профану кажутся плёвыми. Археологи нашли два уголька и следы обожжённой глины в каком-то там слое. «Все ошумлены» — разумеется, те, кто в теме.
Более того, развитая наука такие мелкие вопросы сама генерирует. Стрелка на каком-нибудь инфазобариометре отклоняется влево на два деления, а по теории должна бы вправо на три. Для профана пустяки, для специалиста – «весь мир на голову встал».
У меня тоже откуда-то завелась привычка цепляться вот к таким мелочам. Например, к «пограничным» случаям употребления некоторых слов. На таком изломе иной раз видно то, чего совсем не видать, когда слово в своём гнёздышке.
Ну вот к примеру. Есть несколько ситуаций, когда личное местоимение множественного числа используется в значении единственного. То есть «мы» в значении «я» и «вы» в значении «ты».
Последний случай очевиден – так называемое «вежливое Вы». О природе этой «формы вежливости» я слышал и читал много всякой ерунды. Все обычно сходятся на том, что это «какой-то непонятный архаизм». Есть даже мнение, что, дескать, всё дело в разделении Восточной и Западной Римской империи, которое иррадиировало в Третий Рим. Другие говорят, что в русском «вежливое Вы» появилось в петровскую и послепетровскую эпоху, "что кажется более достоверным" (с) Диоген Лаэртский). Ну ещё я слышал вульгарно-интеллигентское: "вежливое Вы - это "ты и твоя душа". Про душу наша интеллигенция, как известно, "много знает". Сейчас, правда, тема сошла на нет, но ведь было.
Интересно было бы разобраться, в чём тут всё-таки дело.
Начнём вот с чего. Бывают ли ситуации, когда человек говорит о себе "мы" в значении "я"?
На ум сразу приходит царское «мы, Николай Первый». Или - то же самое - советское "мы посоветовались и решили".
Ещё один пример "мы" как "я" - "авторское мы". Когда человек внутри текста упоминает себя, но не хочет вводить первое лицо единственного числа. "Мы не усматриваем здесь ничего интересного" - пишет Хайдеггер о Поппере. Интересно, что в этом случае скромность может доходить и до "вежливого третьего лица" - автор сам себя может назвать "автором" или "сочинителем". "Сочинитель сего опуса предостерегает читателя от того-то и того-то".
О чём речь? В первом случае - "царском" - "Мы" явно приподнимает. "Мы" - это "усиленное Я", "форсированноое Я". Сразу представляешь себе этакого "короля-солнце", сияющего пузом. "Мы, великий и могучий". Трум-пум-пум.
Во втором - это нарочитая скромность, самоуничижение (которое, как известно, паче гордости). В "мы" и "автор" слышится "ваш покорный слуга". Понятное дело, что никакой это не слуга, да и не покорный, а, скорее, льстивый и коварный, желающий поиметь читателя в самое-самое, трахнуть в трепетную сёпу. Но именно поэтому - льстивый изгиб: "мы не хотели бы быть неправильно понятыми".
Сосредоточимся на картинках. Вот "Мы Николай Первый". Что видится? Что-то блестящее, парадное, "полки, полки, полки". И Император на белом каком-нибудь кобылЕ, как воплощение этих "полков".
С другой стороны - "мы" авторское. Тут видится какое-то бесконечное множество официантов, парикмахеров, чесальщиков пяток и жополизов, которые покорно склоняются и ждут указаний от господина-читателя. "Нас много, а Вы, сударь - один".
То есть в обоих случаях акцентируется одно: принадлежность к какому-то коллективу. В одном случае к "правящему классу", в другом - к классу услужающему. В обоих случаях это присоединение к группе чисто риторическое, но всё-таки оно обозначено.
Теперь вспомним самый распространённый и самый незаметный случай употребления слова "мы". Когда "мы" обозначает именно что принадлежность к группе.
Вот крестьянин на вопрос, откуда он, отвечает - «пскопские мы». Он говорит на самом деле о себе лично. Тут «мы» — это «я, как принадлежащий к устойчивому сообществу насельников данной земли".
Вот гопник говорит - "мы таких мудаков ногами пиздим". Имеется в виду опять же "я как мы" - на сей раз какое-нибудь "мы, районные".
И так далее - примеры можно умножать.
Смысл один. Существует два понимания "Я". С одной стороны - "я" именно как "я", изолированно и отдельно". И с другой - "Я" как часть группы", "выступ на теле коллектива".
И вот это-то второе понимание "Я" - не оторванного, а выступающего - и актуализируется в "вежливом мы", "вежливом вы", а также и в невежливом "мы" и "вы" в значении "Я" и "ты".
Потому что существует и "невежливое вы". Например, когда человеку говорят что-нибудь вроде "вы все хотите того-то и того-то". Тут, правда, проговаривается это самое "все". Но иногда не проговаривается. Типа - "наполеоны и гитлеры". Тут множественное число указывает, правда, не столько на группу, сколько на тип. "Вы и вам подобные".
Вообще говоря, разница между группой ("реальным множеством") и типом ("номинальным множеством") - это ещё и разница в отношении. А именно: "реальным множеством" обычно представляют то, к чему относятся положительно. И, наоборот, множеством номинальным ("формальным", "счетоводческим") - то, к чему относятся плохо. В частности, числа созданы не просто для того, чтобы считать - а для того, чтобы считать нечто неприятное. Например, врагов. "Своих" считать не хочется - их приятнее "всех назвать по именам". А вот враги - да, подлежат "исчислению". "Мы с Васей и Петей против троих уродов" - звучит нормально. "Нас трое корешей против их троих уродов" - ну, так. А "нас трое против Витьки, Коляна и Толика" - как-то неестественно.
Но это в сторону.
Итак, вежливое и невежливое "мы/вы" в значении "я/ты" предполагает особое понимание "Я" - как члена группы. Или даже как группу в целом.
Последнее - проявление крайнего уважения или крайней неприязни. Тут употребляются выражения типа "в лице", "представленный" и т.п.
Например, "Советская наука в лице академика Иннокентия Трофимовича Грыжеедова". Или там "мировой истеблишмент, представленный президеном Рональдоном Ройбушем, и т.п. Или наоборот - "Господин Грыжеедов, олицетворяющий дух псевдонаучного обскурантизма", "американский империализм, сконцентрированный в фигуре Рональдона Ройбуша" и т.п. Здесь фигура перерастает всё множество и становится объемлющей его оболочкой, "сосудом".
Кстати, сосуд, в котором содержится "всё множество", и в самом деле элемент множества. "Бутылка водки" - это множество, состоящее из капель водки и бутылки. Но функцию "удержания множества вместе" берёт на себя именно бутылка. То же самое - "множество фанатов Киркорова" скреплено Киркоровым, который их всех в некотором роде "содержит в себе", как некий Зевес, "проглотивший Вселенную"...
Но и это в сторону.
Последнее замечание: о фиксации разных ипостасей "Я" в именах. Традиционное "имя - фамилия" - это, собственно, оно и есть. Фамилия указывает на тот коллектив, представителем которого человек является - то есть на род. А вот личное имя - на "я-отдельное".
Интересно тут русское "отчество". Система "отчества и фамилии" точно соответствует вопросу "из какого ты рода-племени". И в ответ - "Ивановы мы. Петровичи".
)(
Источник
