На самом деле такое положение для правителя – одно из самых неприятных и стеснительных.
Дело в том, что снятие каких-то обязательств (скажем, свобода от закона и начальства над головой) не делает человека свободным. Оно просто усиливает другие зависимости, которые раньше были не столь значимыми.
Конкретно. На любого абсолютного правителя начинает с огромной силой давить ближайшее окружение, а также двор. Просто потому, что если правитель абсолютный – то, значит, может, значит, сделать всё что угодно, в том числе для близких и родных человечков. Которые в него вцепляются всеми пальчиками и начинают просить, требовать, канючить, вымогать, выцыганивать – денег, денег, ещё денег, земель, поместий, должностей, ещё денег: прав собирать какие-нибудь налоги и подати, защиты от правосудия, ещё денег на непредвиденные расходы, подарков, драгоценностей, наград, почестей, праздников и фейерверков, опять же денег, денежных должностей, привилегий разного свойства, титулов, пенсионов, погашения долгов, расправ над назойливыми кредиторами, а также наказаний для личных врагов (даже если это крайне полезные для государства люди), возвышения личных друзей (даже если это дураки и шпионы), устройства своих мелких и поганых делишек всей мощью государственной машины (даже если действительно важные дела из-за этого парализуются) и т.п. Угрожая тем, что если их капризы и вытребеньки не будут исполняться, они надуют губки и обидятся.
Угроза кажется смехотворной. На самом деле существовать в атмосфере постоянного неодобрения, разлитой в воздухе обиды для нормального человека крайне тягостно. Особенно если это неодобрение «по-человечески» совершенно справедливо. Не сделать для своих друзей и близких того, что ты можешь сделать – это же свинство. Ну вот свинство и всё тут. И не чувствовать себя свиньёй в такой ситуации очень трудно, потому что это зашито в подсознание. Поделись с ближним, раз уж он ближний [1].
При этом просто разогнать сосальщиков – не выход. Во-первых, часть из них сами имеют некие ресурсы, и если их просто убрать, они начнут не просто дуть губки, а фрондировать и плести заговоры. Собственно, двор собирают в значительной мере для присмотра за людьми с ресурсами: это легальный способ держать опасных людей под контролем. Так что «без этого нельзя». А во-вторых, даже если их всех просто перебить (допустим, это удалось сделать), новые будут точно такими же. Как цветок не может не тянуться к солнцу, так невозможно не тянуться к распорядителю громадных ресурсов за милостью. А получив её – не просить больше. Не в человеческой это природе.
Что в такой ситуации можно сделать?
Ну, есть радикальный выход: избавиться от окружения вообще. Ты царь – живи один. Чтобы вокруг – только низшая прислуга и два-три человека, через которых можно отдавать приказы. Правда, окружение всё равно нужно, чтобы готовить решения (какой-то консультативный совет необходим по-любому), но в таком случае его нужно собирать в официальной обстановке, не допуская приватного общения. Так жить можно. Конечно, это выглядит странновато, но ведь можно объяснить это религиозными соображениями – скажем, ритуальной чистотой правителя, который не должен лично общаться с подданными, и даже выходить к ним имеет право только в какой-нибудь золочёной маске (чтобы не возникало личного контакта – скрыть мимику лица и глаза). Примеры в истории были.
Если это почему-либо невозможно или противоречит национальным обычаям, приходится ломать какую-нибудь комедию.
Самая популярная – демонстративный аскетизм. Можно изображать спартанца или симулировать буйную религиозность. Правда, это очень утомительная игра и для неё нужны крепкие нервы, а также реальная склонность к аскетизму, что на этой работе выдерживать очень сложно. И дело не в личных потребностях – у абсолютных монархов они обычно довольно скромные, благо у них, как правило, отсутствует детский «комплекс велосипеда» [2]. Но как не заказать роспись храма гениальному художнику?
Хороший вариант – обзавестись фаворитом или фавориткой. То есть канализировать все просьбы через одного человека, который к тому же всегда может отказать под благовидным предлогом. Приходит какой-нибудь синьор Фуфел де Фанфарон к мадам Фифи, которая, как всем доподлинно известно, спит с Его Величеством и обладает на него неограниченным влиянием, и просит пенсию в какие-то жалкие сто тысяч ливров для своего троюродного племянника. А мадам Фифи – добрая, как всем известно, девица – морщит носик и говорит: «у Его Величества сейчас трудный период, он стареет, и в случае неудачи в постели он становится совершенно невыносим… но я попробую». А на следующий день – «увы, ничего не вышло, Величество пришёл в ярость и чуть не подписал совершенно ужасный указ… я стёрла все губы, спасая Францию». Если Фифи оказывается пробиваемой – можно её отставить и подпасть под влияние какого-нибудь ужасного иезуита, аскета и бессребреника (что отчасти сводит ситуацию к предыдущей). Правда, иезуита абсолютный правитель обычно долго не выдерживает – такие сильнодействующие средства применяются, только когда уж очень достанут.
Можно также изобразить человека нервного, тирана – к которому сунешься за подачкой, а вылетишь без головы. Самый простой путь, потому что изображать, в общем-то, ничего и не надо: когда у тебя непрерывно клянчат, тиранические идеи более чем естественны. Недостаток технологии: тиранов обычно боятся и от них разбегаются, при дворе остаются слабоумные и отважные, которые – потому что они слабоумные и отважные – могут тирана и убить. К тому же есть шанс свихнуться и стать настоящим тираном, то есть человеком в постоянном глубоком неадеквате. "Тогда зачем".
Ну а самый хороший способ – тихая, скромная конституция или какие-нибудь законы, лишающие монарха почти всех прав, и особенно права кого-то одаривать и кого-то куда-то назначать. А от всего абсолютистского великолепия оставляющая скромный фонд «на цели, Его Величеству ведомые», какую-нибудь малюсенькую коронную разведочку, ну и две-три полуофициальные привилегии, так, для смеха… Правда, для такого высокого стиля нужно обладать действительно ОГРОМНЫМ финансовым и организационным ресурсом и опираться на касту наследственно верных «абреков и кунаков». Скопленным, вестимо, поколениями успешных абсолютистов.
Но у некоторых получилось.
[2] «Если у тебя в детстве не было велосипеда, а теперь три Бентли и четыре Мерседеса, то всё равно у тебя в детстве велосипеда НЕ БЫЛО» (с) известное. Однако верно и обратное – если у тебя в детстве была своя машина с маминым шофёром и свой пони из папиной конюшни, то, даже если теперь ты лежишь в грязном окопе и догрызаешь последний сухарь, у тебя всё равно была своя машина и свой пони, «и этого никто не отнимет».
Источник
